Сильно умный? Ну тогда стань на мое место и проведи урок.
В этой фразе был один из наших первых судьбоносных челленджей, но мы его слишком боялись. Слишком страшно было пойти против системы. Этот приемчик всегда сбивал с толку, ведь в нем не было прямого наезда или оскорбления. Учителя таким образом предлагали нам обратную перспективу: попробуй провести урок перед двумя-тремя десятками скучающих, зевающих, чавкающих, смеющихся физиономий с пустотой в глазах – а я на тебя посмотрю. Не исключено, что в этой фразе также был заложен какой-то призыв о помощи, жалоба, завуалированный крик о помощи.
Как бы там ни было, после этого панча мы затыкались. Но находились отчаянные смельчаки, которые все же принимали этот вызов. Под хохот сверстников они вставали, брали у опешившей от такой наглости учительницы указку и, пока она пребывала в состоянии аффекта, пару минут действительно «вели урок». Затем у учительницы после такого случался срыв, она взрывалась ревом пожарной сирены и тащила бунтаря (за ухо) к директору на казнь. В наших глазах этот человек был героем, ведь он сумел победить систему и продемонстрировал нам, что все угрозы школьных учителей, как и их власть над нами, достаточно условны. Но мы все равно боялись.
Кристина, 27 лет
«В детстве меня часто отвозили на все лето к бабушке под Алма-Ату. Там я познакомилась со своей ровесницей, и мы целыми днями пропадали на улице.
Взрослые за нас не беспокоились, потому что знали, где мы гуляем, да и в деревне все были знакомы. В общем, очевидных поводов для волнения не было. Но потом мы с подружкой открыли для себя новый мир – огромный тоннель недалеко от нашего дома, в который скидывали мусор. Это место казалось нам сказочным. Мы могли блуждать там часами, находили какие-то дурацкие сломанные вещи, очень этому радовались и нисколько не переживали из-за крыс и вони. В один из дней, когда мы пошли туда снова, началось землетрясение. Но об этом мы узнали уже потом, а в сам момент даже не поняли, что происходит, и просто прослонялись по этому тоннелю несколько часов. Когда выбрались, оказалось, что нас уже с собаками по всей деревне ищут. Бабушка меня сильно отругала, сказав, что теперь я буду на улицу ходить только со старшими братьями. Тогда мне было обидно, а сейчас – просто мурашки по коже от осознания, что она тогда пережила».
Потерпишь до перемены.
В отличие от многих других учительских фразочек, которые по большей части уязвляли наши души, здесь имел место быть прецедент настоящих физических мучений. На большой переменке ты запихиваешься сосисками в тесте и сырными палочками по максимуму, потому что знаешь, что во время остальных перемен тебе роскоши поесть не выпадет. Затем запиваешь это все дело какой-нибудь адской газировкой или соком «капризон» и принимаешься носиться по коридорам, ведь после плотного перекуса жизнь кажется прекрасной и удивительной. Но затем звенит звонок, а тебя вдруг начинают мучить туалетные позывы – конечно же, ты забыл сходить туда заранее. Или просто побоялся – школьные туалеты на переменах были тем еще хоррором и зоной, в которой не действовали никакие правила. Все адекватные учителя, конечно, старались отпускать учеников по нужде, но в каждой школе находились один-два деспота, которые были прекрасно осведомлены о ситуации (напился сока – и надо это самое), но все равно из класса не выпускали. Они упивались нашими страданиями, вынуждали опускаться ниже плинтуса (это когда ты уже балансируешь между жизнью и смертью, сдерживаясь из последних сил, и криком отчаяния пытаешься отпроситься выйти снова и снова). У некоторых таким образом и подмокали репутации…
«Из-за этого дебилизма не хватает времени готовиться к урокам»
Основная задача преподавателя — учить. Так думают практически все абитуриенты педагогических вузов. Оказывается, напрасно — есть масса других дел, от которых не отвертеться.
«Работаю в школе. И просто мечтаю уволиться. Ибо работать невозможно из-за огромного количества тупой никому не нужной работы, которую наваливают на учителей. Начальство, похоже, забыло, что основная задача школы — учить детей, а не проводить каждый месяц дурацкие воспитательные мероприятия по куче идиотских поводов… Из-за этого дебилизма не хватает времени нормально готовиться к урокам. Ну невозможно работать 24 часа в сутки 7 дней в неделю».
Нина, 25 лет
«Когда мне было лет 6, мы с подружками обожали возиться с уличными собаками. Некоторые из них выкапывали себе норы под гаражами.
Так вот, мы с девчонками залезали прямо в эти дырки. Не понимаю, как я там ни разу не застряла и не задохнулась в какой-то момент. К тому же собаки, которые прятали там щенков, могли повести себя агрессивно, а то и вовсе загрызть. Родителям, само собой, я ничего не рассказывала. Но меня всякий раз ругали за то, что я прихожу с ног до головы грязная, допытывались, где я околачиваюсь. Я же молчала как партизан – интуитивно понимала, что ничего хорошего, если расскажу, не будет. Лазить под гаражи я перестала, лишь когда пошла в 1 класс – перестала в эти дыры помещаться. Но там уже свои приколы начались (смеется)».
Звонок для учителя.
Здесь будет уместно вспомнить работу Мишеля Фуко «Надзирать и наказывать»: «Если система исполнения наказания в самых строгих ее формах уже не обращена на тело, тогда за что же она цепляется?” Ответ теоретиков – тех, кто открыл в 60-х годах XVIII века период, который пока еще не завершился, – прост, почти очевиден. Он как бы содержится в самом вопросе. Если не тело, то душа. Искупление, которое некогда терзало тело, должно быть заменено наказанием, действующим в глубине, – на сердце, мысли, волю, наклонности. Мабли сформулировал этот принцип раз и навсегда: “Наказание, скажем так, должно поражать скорее душу, чем тело».
Откровенный танец для медведя
Нам с подругой было по 10 лет, уже возраст потихоньку близился к подростковому. Насмотревшись фильмов, где грациозные девушки танцуют для мужчины, мы решили, что непременно должны попробовать сделать также. Для мальчика танцевать не было никакого желания, да и мы стеснялись. Тогда подруга принесла огромного плюшевого медведя, которого ей подарили когда-то родственники. Его поудобнее усадили на диван, нарядили в папин галстук и приготовили к зрелищам. Сами надели на себя побольше одежды, накрасили губы и приготовились к выступлению. Под музыку «Ранеток» мы начали танцевать. Конечно, это мало походило на шоу профессиональных танцовщиц, но элемент изящного скидывания одежды присутствовал. До сих пор немного неловко от мысли, что нас мог кто-то увидеть. Но таково взросление девочки.
Мария, 28 лет
Елена, 32 года
«Было мне лет 9. Качались с дворовыми подружками на огромных качелях – на них спокойно могли взлезть 4-5 человек.
В какой-то момент я не удержалась и упала прямо под них. Качели взмыли в небеса вместе с орущими от ужаса ровесниками прямо у меня за затылком. После, повинуясь гравитации, они полетели обратно и точно раскроили бы мне голову, если бы я в последний момент не сгруппировалась, буквально сложившись пополам. Потом я ползком выбралась из этой ямы. Помню, как от пережитого ужаса у меня стучали друг об друга коленки. Думаю, не догадайся я тогда сгруппироваться, моя жизнь могла бы ограничиться 9 годами».
«Школа — это помойка»
Вспоминая начало своей преподавательской жизни, многие говорят, что соблазнились длинным отпуском, удобным режимом работы, обаянием интеллигентной профессии и перспективой «сеять разумное, доброе, вечное». Однако, окунувшись в учительский мир, быстро осознали, что работа излишне романтизирована.
«Как только начинается учеба, все, ад: нервы на пределе, проверка тетрадей до двух ночи, подъем в 5 утра, звонки прекращаются только в 23-00. Учитель — это не профессия, это диагноз. Поэтому всем желающим испытать на себе все «прелести» этой профессии, я бы настоятельно не рекомендовала. Это не жизнь».
«Я отработала в школе год, 9 лет репетитором, и я ненавижу эту работу. Неблагодарные дети, которые в лицо мне говорят “зачем учить английский, пусть все в мире учат русский”, вызывают желание по морде им врезать. А коллеги! Люди, которые ничего не читают, никуда не ездят, не путешествуют, старые девы, которые говорят и пишут с ошибками. Я за этот год в школе чуть с ума не сошла. Я молчу про зарплату нищенскую».
«Школа — это помойка. Отработала 35 лет. Ничего не заработала, ни квартиры, ни денег. Здоровье угроблено полностью. Желаю молодым девушкам бежать из школы быстрее, роняя тапки. На тех педагогов, которые стараются, родители смотрят свысока. Типа «давай-давай, а мы посмотрим, что ты не так сделаешь, где дашь осечку». И тут же кляузу настрочат директору или повыше куда. Путину, например».
Игрушка-альпинист
У нас с сестрой большая разница в возрасте (7 лет), но это редко мешало творить общие пакости. Сложно вспомнить, кому из нас пришла эта идея, но в тот момент она показалась нам гениальной. В тот день по какой-то причине мы не выходили из дома (болели или были наказаны). У нас было много маленьких игрушек («киндеры»), которые шли в подарок в шоколадных яйцах. Тогда мы решили привязать их к катушке ниток и спустить их из окна на улицу. Наверное, мы хотели, чтобы они погуляли вместо нас на улице. Начали потихоньку опускать их вниз, но ветром игрушки колыхало и они начинали тихонько постукивать по окну соседа снизу. Возникла другая идея: войти игрушкой в окно соседа. Мы аккуратно начали раскачивать своих «киндеров», чтобы они заскочили прямо в окно проживающего этажом ниже. Стоит заметить, у него была не очень хорошая репутация, славился он тем, что постоянно выпивал. Наши игрушки еще некоторое время путешествовали в другой квартире, гремя в его балконе. Затем мы услышали голос соседки слева, которая услышала, как что-то гремит. Она всегда все слышала, что происходит в доме, такой у нее талант. Обязывает положение — управдом. Мы быстро оборвали нитки и навсегда оставили своих пластиковых альпинистов в квартире мужчины. Соседи потом сплетничали, мол ему мерещилось, что смерть стучит к нему в окна.
Ольга, 26 лет
«Маленькие шакалята»
Учителям, которые постоянно жалуются на работу, иногда советуют сменить профессию. Но не все так просто — есть причины, которые держат.
«Четвертый год работаю в техникуме, и снова пришла группа, где одни мальчики. Маленькие шакалята. Держусь в образовании только из-за неполного дня и длинного отпуска. Но мне осточертело общение и понукание. Надоели оценивающие взгляды. Ни поесть, ни в туалет сходить. Беготня и нервотрепка. Думаю уйти в середине года».
«Был негативный опыт работы в школе, что больше не хотела туда возвращаться после увольнения. Зп сокращают, бумажек выше крыши, дети хулиганят, кабинет ужасный, оснащения ноль, бабский скверный коллектив… Ушла и не жалела. Работала в частном центре. Родные уговорили вернуться в школу — соц. пакеты, стаж, большой отпуск и все дела. И опять наступила на те же грабли: часов 30, 6 параллелей разных… Разочаровалась второй раз и поняла, что больше ни ногой в систему образования. Здоровье вам потом никто не вернет».
«Я работаю в деревне, и здесь школа — это единственное место, где можно работать. Вот и сижу, терплю, реву почти каждый день, так как не вижу выхода».
Непростые дети с претензиями — не единственная беда преподавателей. Оказывается, за закрытой дверью учительской могут кипеть те еще страсти, а интеллигентные на людях директор и завуч превращаться в настоящих тиранов.
«Школа — жуткое место. И часто дело не в детях. Дело в гнилой системе и малохольных тетках: директор, завуч… Во-первых, учитель теперь — раб на галерах. Его отправляют на какие-то встречи, чтобы он там просто сидел. Он должен ходить на субботник, в нашем случае — это огромная территория, где ходят с собаками. Если плохо убрано, то директор орет на учителя очень сильно. Процветает коррупция, потому что творятся незаконные вещи — практика, уборка учителями территории и даже уборка других школ учителями. Самое жуткое — все молчат. Это безмолвное стадо баранов, их куда-то гонят, они молча идут, у них даже мысли не возникает отстоять свои права».
«Я ушла, когда все это увидела. Когда меня заставляли мыть окна и туалеты. Это беспредел. Когда я сказала, что не буду мыть и не буду заставлять детей это делать, у меня отобрали часы. Там остаются только те, кто смирился с этой ситуацией. Поэтому такая текучка кадров. Директор окружает себя преданным людьми, которыми можно помыкать, которых можно унижать».
Прямо лес рук.
Еще одна абсолютно твинпиксовская по духу цитата, которую визуализировали в начале нового сезона этого сериала. Но если отринуть фантастику и мистику, то становится ясно, что это еще один момент демонстрации собственного превосходства и власти со стороны учителя. Он саркастически протягивает эту фразочку, берет в руки журнал и отчетливо чувствует разливающееся по кабинету море страха (и невыученного материала). Если какой-нибудь самоотверженный дурак (или герой) сейчас не вызовется отвечать, то полетят головы – и учитель об этом знает. Он водит по списку фамилий ручкой – и знает, из кого сделать настоящее цирковое представление, вызвав к позорному столбу (к доске).
Никита, 33 года
«Лет в 7 я начал время от времени убегать из дома, хотя атмосфера в семье была нормальная, родители не давали поводов для такого поведения.
Просто мне казалось интересным отправляться в минипутешествия. Я мог запропаститься на сутки, на двое. Ночевал у друзей. Их мамам и папам мы говорили, что родители меня отпустили, а они почему-то верили, не перепроверяли. Когда обман вскрылся и родители друзей уже не велись на уговоры, я мог напроситься ночевать чуть ли ни к первым встречным или пригреться где-то в подъезде. Это было начало 90-х, людей неадекватных было полно, со мной могло случиться что угодно! Сейчас, будучи взрослым, понимаю: меня уберегли ангелы-хранители, по-другому свое везение я объяснить не могу. Позднее родители отвели меня к врачам, и мы узнали о такой болезни, как дромомания. У меня выявили нарушение психики, которое проявлялось в непреодолимом желании убежать из дома. До сих пор иногда хожу на терапию, если чувствую, что снова хочется внезапно куда-то уйти».
Фото: ShutterStock/Fotodom.ru.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl
Выхода нет
Первый наш опыт с другом покурить мамину сигарету закончился пожарной машиной. Нет, ничего не сгорело, все вышло гораздо глупее. Нам было по 13 лет, мама работала до ночи, а мы искали себе развлечение. Наткнувшись на забытые ей сигареты, мы решили попробовать. Заперли на замок входную дверь так, чтобы ее нельзя было открыть с улицы — вдруг кто-то вернется домой. Вышли на балкон и закурили. Закончив опасное дело, смеясь, мы пытались выйти, однако дверь на балкон защелкнулась на щеколду. На улице была зима и мы начали постепенно замерзать. Просидели мы так несколько часов, сидели в обнимку, чтобы согреться. Через некоторое время пришла мама мальчика, ведь тот уже давно должен был вернуться домой. Мы крикнули ей, объяснив ситуацию. Женщина напугалась и начала звонить моей матери. Сломать замок в квартиру было невозможно из-за крепкой конструкции. Тогда единственным выходом оказался звонок в МЧС. Приехала машина и спасатель на подъемнике поднялся на наш этаж и забрал из этой клетки, выломав щеколду. Истинную причину, из-за которой мы были на балконе, мы рассказали лишь через 10 лет.
Карина, 29 лет
А у тебя есть похожие детские истории, которыми хотелось бы поделиться с многочисленной аудиторией? Тогда напиши нам в директ на инстаграм аккаунт @imom.me. Мы ждем твою историю и с удовольствием ее опубликуем!
Ну, я тебе пока карандашиком ставлю.
Углубимся в историю, которая и так обо всем сообщит и без наших комментариев. Термин «взять на карандаш» появился в начале XIX века, сначала в жандармерии, а потом и в других государственных ведомствах Российской империи. Дело в том, что в списках “неблагонадежных” в Отдельном жандармском корпусе (губернские жандармские управления и отделения), писавшихся чернилами, заметки ставились графитовым карандашом, чтобы при необходимости их можно было бы просто стереть. Отсюда и пошло выражение “взять на карандаш”. То есть в человеке или каком-то действии есть сомнение. Подтвердится – тогда в список или доклад чернилами, а нет -тогда стереть и никто не узнает. То есть синоним – подозрение, но не имеющее доказательств.
Антонина, 30 лет
«Это случилось под Новый год. Родители нарядили елку. Мне было около 4 лет, и до нижних веток я уже могла спокойно достать.
Я была довольно спокойным и беспроблемным ребенком, поэтому мама даже не подумала о том, что елочные игрушки лучше вешать повыше. Она была во мне абсолютно уверена… а зря. Ничего разбивать я, разумеется, не собиралась, но меня ужасно заинтересовала игрушка в виде огурца. Видимо, моя детская логика подсказала мне, что раз это еда, то ее надо сорвать и съесть. В общем, я откусила кусок этого стеклянного огурца и, наверное, все бы закончилось плачевно, если бы в этот самый момент в комнату не зашла мама. Когда она увидела, что я творю, то аккуратно, чтобы не напугать, попросила меня выплюнуть все, что у меня было во рту, а потом понесла промывать рот в ванну. До сих поражаюсь тому, насколько вовремя мама появилась в комнате. Тогда мне, конечно, было не понятно, почему после случившегося мама расплакалась. То, что я тогда чудом не проглотила стекло, мне стало ясно лишь много лет спустя, когда я случайно вспомнила эту историю».