МНЕ СКАЗАЛИ, ЧТО РЕБЕНОК НЕ ЖИЛЕЦ
В анналах подмосковных интернатов есть и сказочные истории. Например, невероятная судьба маленького Илюши из Красно-Дубравского детского дома-интерната для умственно отсталых детей «Журавушка». Мальчик появился на свет с синдромом Дауна.
– Он поступил к нам шестилетним, – рассказывает директор учреждения Игорь Рядов. – Мама отказалась в роддоме. Но юридически все еще считалась матерью, так как одной отказной для лишения родительских прав недостаточно. Мы стали ее разыскивать, чтобы инициировать процедуру лишения.
Жительница Ликино-Дулева Светлана Фролова занималась домашними делами. И вдруг звонок в дверь.
– Стоят сотрудники управления опеки, – вспоминает женщина. – Говорят мне с порога: ребенка будете забирать или прав лишаем? Я чуть в обморок не упала. Понимаете, в роддоме мне сказали, что Илюша – не жилец. Уговорили написать отказную.
Дрожа от волнения, Светлана поехала в детский дом. Увидела мальчика, схватила его на руки и поняла, что больше никогда не отпустит. Против возвращения малыша не возражал и муж.
– После Илюши у нас родился еще один сын, и мы назвали его тоже Илья, – улыбается Светлана. – Так что теперь у нас два Илюши – старший и младший. Муж так «нового» полюбил, даже больше «старого». И маленький рад, что у него появился братик.
Сейчас мальчику исполнилось семь лет, и Светлана уже договорилась с одной из ликино-дулевских школ, что сын со следующего года будет там получать образование, находясь на домашнем обучении. Мать убеждена, что Илюша вырастет счастливым и полноценным человеком.
ВСЕЛИШЬСЯ – УБЬЕМ!
Как раз в то время Потапов прошел медицинскую комиссию, которая постановила, что юноша может жить самостоятельно и в интернате ему оставаться нет надобности. По закону выпускника не имеют права отправлять в никуда. И выяснилось, что при покупке квартиры маленькому Вите как несовершеннолетнему была расписана ее шестая часть, то есть он имел право на долю этой недвижимости. И, соответственно, на вселение.
– Когда родственники Вити узнали об этом, все их хорошее отношение испарилось, – вздыхает психолог дома-интерната Светлана Емельянова. – Мы им объясняли, что он такой же собственник жилья, как и они. А в ответ мат-перемат и угрозы, мол, Вите не поздоровится, если он попытается вселиться.
Ситуацию взяла под контроль глава городского округа Клин Алена Сокольская.
А Витя даже слышать не хочет о найденных родственниках. Второго их предательства он простить уже не смог.
РАБОТА ДЕТЕКТИВОВ
Чтобы помочь подопечным найти родителей, сотрудники интернатов часто ведут настоящую детективную работу. Ищут в соцсетях, перелопачивая сотни анкет, отправляют пачками запросы в государственные органы и учреждения.
Однако далеко не всегда люди рады, когда узнают, что у них вдруг нашлись дети, тем более несовершеннолетние – ведь по закону нужно выплачивать на них алименты. А если дети совершеннолетние, то возникает вероятность вселения, как в случае с Витей Потаповым. Финансово-квартирные вопросы порой сводят все родственные чувства на нет.
Иногда дети, нашедшие родителей, сами не желают с ними иметь ничего общего. Так, один из воспитанников интерната приехал по найденному адресу к своей матери и нашел ее настолько пьяной, что она даже не поняла, что к ней приехал сын. Парень тогда сказал, что не было у него родителей и не надо.
Однако маленький шанс на счастливый финал все же есть. Ведь если не разыскать кровных родителей, то и не узнаешь, какие они. Может быть, как в истории с Ильей Фроловым, они всю жизнь берегли в сердце память о потерянном ребенке. И тогда мечта о воссоединении семьи станет реальностью.
МЫ ВИНОВАТЫ ПЕРЕД ДОЧЕРЬЮ
Но бывают истории и со счастливым концом. Как, например, у подопечной того же дома-интерната Насти Борониной. Малышка родилась с заячьей губой, и в роддоме матери сказали: «Зачем тебе ребенок-урод? Оставь его здесь». И она оставила. Девочка тоже получила инвалидность и направление сначала в специализированный детский дом, а потом в Клинский дом-интернат. И, как все детдомовские ребята, тоже мечтала о маме.
– Мы нашли ее родителей, но они наотрез отказались общаться с дочерью, – качает головой Емельянова. – А потом у них внезапно трагически погиб сын, который родился после Насти. Они восприняли это как божью кару и согласились встретиться с девочкой. Настя, конечно, была очень счастлива. Они стали общаться, в процессе возникло и тепло, и принятие друг друга.
Насте медицинская комиссия тоже выписала путевку в самостоятельную жизнь. Но где жить? Права на вселение в квартиру родителей она не имела. И тогда Настины родители сняли с банковского счета накопленные 2 млн руб. и купили ей квартиру в Клину. Сказали, что очень виноваты, и это – самое малое, чем могут загладить свою вину.
– Я живу самостоятельно, работаю озеленителем, – гордится Настя. – Мы с родителями постоянно ездим друг к другу в гости. Я так рада, что у меня появилась семья!
Результаты эмпирического изучения особенностей личности подростков-воспитанников детского дома и их сравнение с подростками, воспитывающимися в семье
Значимые различия между подростками-воспитанниками детского дома и подростками, воспитывающимися в семье, по всей выборке выявлены в уровне самооценки и социометрического статуса: подростки из детского дома и подростки из семьи имеют различия в уровне самооценки и социометрического статуса.
По уровню тревожности подростки-воспитанники детского дома и подростки из семьи не имеют значимых различий.
Результаты исследования показывают, что между воспитанниками детского дома и подростками из семьи разных возрастов отмечаются статистически значимые различия в уровне социометрического статуса: у воспитанников детского дома социометрический статус значительно более неблагоприятный по сравнению с подростками из семьи. Нами выявлены также статистически значимые различия между группами 12-14 летних воспитанниц детского дома и их «домашних» сверстниц в уровне тревожности: у воспитанниц детского дома обнаружен более высокий уровень тревожности, чем у девочек из семьи, а у мальчиков этого возраста не обнаружены различия. В группах девочек 15-17 лет из детского дома и их сверстниц из семьи отмечены статистически значимые различия в уровне самооценки: у девочек из детского дома она значительно ниже, чем у девочек из семьи, у мальчиков этого возраста не обнаружены статистически значимые различия.
Средний показатель уровня самооценки подростков-воспитанников детского дома значительно ниже, чем у подростков, воспитывающихся в семье.
По всей выборке в уровне тревожности подростки-воспитанники детского дома и подростки из семьи не имеют значимых различий.
Результаты исследования уровня самооценки, тревожности и социометрического статуса в группах девочек 12-14 лет, 15-17 лет, воспитывающихся в детском доме и в семье, а также в аналогичных группах мальчиков, позволили нам изучить различия в проявлении этих особенностей у младших и старших подростков-воспитанников детского дома и воспитывающихся в семье. обнаружены между младшими и старшими подростками, как в детском доме, так и в семье, и проявляются эти различия в уровне самооценки и тревожности: уровень самооценки у младших подростков-воспитанников детского дома выше, чем у старших подростков, такая же ситуация наблюдается и у подростков из семьи. Уровень тревожности у младших подростков-воспитанников детского дома выше, чем у старших подростков. Это мы связываем с временем пребывания в детском доме: стабильная ситуация пребывания в детском доме снимает негативные последствия пребывания в неблагополучной семье, также целенаправленное психолого-педагогическое воздействие имеет положительное значение для формирования личности подростков. Полученные данные позволяют обнаружить статистически значимые различия между девочками и мальчиками, воспитывающимися в семье, в уровне самооценки: у девочек из семьи самооценка выше, чем у мальчиков. Между мальчиками и девочками, воспитывающимися в детском доме, статистически значимые различия выявлены в уровне тревожности: у девочек тревожность выше, чем у мальчиков. В уровне социометрического статуса статистически значимых различий между девочками и мальчиками, воспитывающимися в семье, так же, как и между девочками и мальчиками, воспитывающимися в детском доме, не обнаружено.
На основании исследования уровня самооценки (по методике Дембо-Рубинштейн в модификации A.M. Прихожан) подростков-воспитанников детского дома и подростков, проживающих в семье, получены следующие результаты.
Обнаружено, что низкий уровень самооценки у воспитанников детских домов проявляется чаще (24%) , чем у детей, проживающих в семье ( 5%). Выявлено также, что средний уровень самооценки у воспитанников детских домов значительно чаще проявляется (32%) по сравнению с детьми, проживающими в семье (15%). Высокий уровень самооценки у воспитанников детских домов обнаружен значительно реже (20%), чем у детей, проживающих в семье (39%). Очень высокий уровень самооценки отмечен у значительно меньшего количества (24%) подростков-воспитанников детских домов, что существенно меньше, чем и у подростков, проживающих в семье (41%).
Таким образом, уровень самооценки у воспитанников детских домов в целом значительно ниже, чем у подростков, проживающих и воспитывающихся в семье, что подтверждается статистическими данными.
Значимые различия в уровне самооценки подростков-воспитанников детского дома и подростков, воспитывающихся в семье, мы выявляли с помощью t-критерия Стьюдента и рассмотрели отдельно у девочек и мальчиков в младшей (12-14 лет) и старшей (15-17 лет) подростковой групп с целью детального рассмотрения картины развития самооценки и выявили следующие различия.
НЕ ЗАБРАЛИ ИЗ ДЕТСАДА
Витя Потапов – коренной москвич. Его мама выходила замуж «глубоко» беременной. Кровный отец ребенка бросил ее, когда узнал, что она в положении. Из желания отомстить бывшему девушка тут же выскочила за первого встречного – парня, только что освободившегося из мест лишения свободы.
Отчиму чужой ребенок был не нужен, тем более что спустя год родилась собственная дочь. Поэтому Витя жил в круглосуточном садике, из которого однажды его просто… не забрали. А спустя некоторое время мальчик оказался в специализированном детском доме с диагнозом, предполагающим нарушение умственного развития. По достижении 19 лет его перевели в Клинский дом-интернат для престарелых и инвалидов.
Мальчик всю жизнь мечтал найти мать и сестру. Поиски в соцсетях ничего не дали. Тогда за дело взялись сотрудники дома-интерната. Они выяснили, что Потаповы продали московскую квартиру Витиной мамы в районе ВДНХ и купили жилье под Чеховом. Юноша отправился в гости к найденным родственникам.
– Дверь открыла мама, и я с порога показал ей паспорт, – рассказывает Витя. – Мама тут же побежала за пузырем. В следующий раз я приехал на день рождения сестры, купил ей подарок, повел в ресторан, мы очень хорошо посидели. Обменялись телефонами, стали общаться.
Хотела дочку
Второй год как Людмила находится в декретном отпуске. Папе Андрею совмещать хлопоты по домашнему хозяйству и работой было трудно – и он выбрал первое. Сегодня у Ильиных свой дом и большое хозяйство в Гаровке: скотинка, птицы, огород. Они сами обеспечивают себя творогом, маслом, яйцом, мясом, покупая в магазине только хлеб и крупы.
Фото: АиФ
«Шесть лет назад, после того, как я родила Мишу, третьего сына, поняла, что сильно хочу дочку, — призналась Людмила. – Взяли Аню, оказалось, мало того, что у неё был братик Толик — такое ощущение, что в ней самой пять боевых сорванцов: до сих пор с ней воюем. Мальчишки – это папины дети. А мне что остаётся? Пошли ещё за одной девочкой. А нам в службе опеки рассказывают про ребёнка из приемника-распределителя, которому мама на день рождения выбила зубы. И мы домой снова мальчика привели, тоже Толяшку».
Мечта осуществилась для Людмилы с лихвой – два года назад они взяли в свою семью близняшек Снежану и Кристину и двух их братиков Владика и Сергея. Вместе их никто не хотел принимать, только по отдельности. Но как можно разрушать семью, разделяя братьев и сестёр? Ильины взяли всех.
«Мы – семья»
Какие у детей недостатки в характерах, кто были их родители, могут ли быть наследственные болезни – всем этим комплексом вопросов Ильины всерьёз интересовались только, когда брали первого ребёнка.
«У таких детей редко бывают нормальные родители, у всех генетика плохая, — отмахивается Людмила. – Да, с этими детьми намного тяжелее. Своего с первого дня чему-то обучаешь, а тут шестилетний мальчик элементарно не понимает, что такое сапоги – его на свалке нашли. Дети неадаптированные совершенно, надо начинать с нуля, а они-то уже большие».
Но даже с такими последствиями можно работать, хотя изменить некоторые стороны характера очень сложно. Ильины уже отучили от воровства всех, кроме Ани. Она ворует у своих, и не потому, что ей чего то не хватает, а потому что — рефлекс. Наказывают домочадцев… трудом. Не хочешь учиться – иди работать, травку щипать. Учатся, кстати, приёмные дети на «четвёрки» и «пятёрки» – «генетика», получается, не в силах уничтожить в человеке тягу к знаниям.
Конечно, представители поколения next, бывают, ссорятся между собой, но быстро мирятся. Людмила и Андрей не выделяют любимчиков, не делят ребят на своих и приёмных. Да, они не выбирали имена этим детям, да, у них другие фамилии, но… «Мы одна семья» — говорит Людмила, и этим всё сказано.
«Плохих генов» не бывает
Сегодня приёмная семья может взять ребёнка на возмездной и безвозмездной основе, а также временно – на выходные и праздники. Есть формат гостевой семьи, когда будущие родители могут поближе познакомиться с ребёнком, которого собираются взять домой. То есть ребёнок вместе со взрослыми идёт на прогулку, в кино или ещё куда-нибудь
В таком случае очень важно, чтобы воспитанник детдома осознавал: это не значит, что его забирают в семью, он просто идёт в гости. Взрослым нужно вести себя максимально тактично, не давая пустых обещаний
Как ещё один выход — программа наставничества, позволяющая подросткам найти друга, который сможет показать жизнь вне детского дома.
Детям, живущим в детском доме с пелёнок, поначалу тяжело будет в семье, предупреждает Валентина Попова, и к этому нужно быть готовым. Ребёнок привык к одному укладу, а тут – всё иначе, другие правила. То есть человек оказываться в стрессовой ситуации. А взрослые, принимая защитную реакцию за агрессию, пугаются, жалуются на «плохие гены» и буквально умывают руки – возвращают ребёнка в детдом. Но по генам характер не передаётся – это миф. Проблему можно разрешить, если обратиться к специалисту. И лучше заранее, до того, как вы дадите маленькому человеку большую надежду на семью.
Официально
По данным министерства образования и науки края, число детей, оставшихся без попечения родителей, сократилось с 7042 в 2015 году до 6600 на конец 2018 года, из них 5464 ребенка проживают в замещающих семьях и 1136 детей находятся под надзором в организациях для детей-сирот.
Работают службы подбора, подготовки и сопровождения замещающих семей. В 2018 году прошли обучение 466 кандидатов в замещающие родители, из них 246 граждан приняли на воспитание в свои семьи детей.
Любить и обнимать
Каждый воспитанник детдома мечтает о семье, даже если не говорит об этом. В хабаровском детском доме №6 ещё несколько лет назад в этих стенах было 56 воспитанников. Институт замещающих семей делает своё дело: буквально на днях одну девочку забрали на Сахалин.
Сейчас в стенах детдома осталось 39 воспитанников и только восемь младше 10 лет. Остальные – ребята от 10 до 18 лет, как правило, возвращённые из приёмных или забранные из родных семей. К сожалению, чем старше ребёнок, тем меньше у него шансов обрести вторых маму и папу. Потенциальным родителям они практически неинтересны.
Новость по теме
Педагог-психолог из Хабаровского края вошел в тройку лучших в стране
ДА, ТЫ МОЙ СЫН!
Если ребятам с нарушениями умственного развития в поисках родителей порой требуется помощь сотрудников интернатов, то интеллектуально сохранные дети ведут розыски самостоятельно. Например, воспитанник Дмитровского детского дома-интерната для детей с физическими недостатками Николай Надеждин (имя изменено. – Прим. ред.).
Коля родился с диагнозом ДЦП, и его мама, не желая воспитывать ребенка-инвалида, отказалась от него в роддоме. Так мальчик попал в государственное учреждение. И, как все, мечтал о семье. Но никаких данных о кровных родителях в документах не оказалось.
– По своему отчеству Коля установил имя и фамилию отца, – рассказывает завуч детского дома Наталья Коротеева. – Начал «пробивать» их через соцсети. Поиск выдал несколько десятков мужчин с такими данными.
Мальчик принялся рассматривать страницы. И вдруг словно что-то ударило его под дых: с одной из фотографий на Колю смотрело его собственное лицо. Только постаревшее. Подросток написал письмо, в котором рассказал о себе. Мужчина ответил: «Да, ты мой сын!» Они встретились, начали общаться. Коля выпустился из интерната, получил от государства квартиру в Подмосковье. К отцу не стал переезжать – тот живет в отдаленном регионе. Но крепкая отцовско-сыновняя дружба продолжается.