Консультация для родителей «если в семье особый ребенок»

Если у ребенка проблемы со слухом

Слабослышащий или глухой человек коммуникативно может быть адаптирован почти также, как и здоровый. Родителям и близким родственникам приходится изучить специальный язык жестов. Понятно, что не все знакомые и друзья семьи тоже его будут изучать. Но если ребенок с нарушением слуха обучен письму, не составит особого труда наладить с ним с помощью записок.

Если говорить о совместных занятиях и развлечениях, то с ним можно, например, смотреть мультики с сурдопереводом, играть, например, в мяч, шахматы, догонялки, кегли, кататься на велосипедах.

При адекватном отношении к детям с ограниченными возможностями, они с легкостью пойдут на контакт, станут верными друзьями и интересными собеседниками. А обеспечить комфортное общение с ними несложно, если правильно подобрать подход и соблюдать простые рекомендации.

Как общаться с ребенком с синдромом Дауна

Дети с этим заболеванием, напротив, обычно открытые, общительные и ласковые, за что их называют «вечными детьми» или «солнечными».

Дауны могут вести себя различно. Некоторые активны и неусидчивы, другие ведут себя вяло и апатично. Следует учесть это, пытаясь завязать с ребенком контакт, основанный на играх

При этом они хоть и обладают рассеянным вниманием и слабой памятью, но неплохо обучаются и выполняют простые задания, особенно связанные с карточками, картинками, простыми играми. Так как движения у них чаще всего неловкие, незаметно помогайте и обязательно хвалите за успехи

Артикуляционный аппарат даунов развит не очень хорошо, речь медленная и невнятная. Однако обращение к ним, они воспринимают легко и без проблем. Так как общаться при синдроме Дауна с ребенком инвалидом можно на равных, не пытайтесь растягивать слова или говорить слишком медленно.

Во время общения вы, скорее всего, обратите внимание, что ребенок-даун эмоционален. Он может остро выражать эмоции и часто заводится буквально с полоборота на грусть, радость, смех или печаль

У него легко вызвать позитивную реакцию, но также легко расстроить.

Няня для особого ребенка сама должна быть особенной

Какие требования предъявляются к няне для особого ребенка:

1. Наличие образования в области медицины, психологии, дефектологии, коррекционной работы. Особые дети нуждаются в частом приеме медикаментов, правильном оказании первой помощи в случае непредвиденных обстоятельств. Бебиситтер обязан уметь давать ребенку любые лекарства.
2. Физическая выносливость. Помощница по уходу за особым ребенком должна быть готова к тому, что придется носить малыша на руках, спускать по лестнице, сопровождать в туалетную комнату и помогать в передвижении по дому.
3. Стрессоустойчивость, организованность. Дети-аутисты могут быть чрезмерно капризными, непослушными, часто впадать в депрессию. Няни для таких малышей должны обладать железным терпением. Без организованности в этом деле никуда: бебиситтер должен четко следовать инструкциям врачей и родителей, не отклоняться от намеченной цели.
4. Чистая медицинская книжка. Этот пункт считается фигурирующим, поскольку няня долгое время контактирует с особым ребенком. Ни в коем случае нельзя подвергать опасности его иммунитет. Минимальное требование – наличие флюорографии.

Личностные и профессиональные качества бебиситтера

При выборе няни нужно обратить внимание на личностные качества:

1. Отношение к диагнозу. Профессиональная няня никогда не даст поводов для сомнений. Чтобы проверить бебиситтера, достаточно понаблюдать за его первой встречей с особенным ребенком. Если женщина по-особому обращается к малышу, смотрит на него снисходительно и всем своим видом выражает нетерпеливость, дискомфорт, то лучше отказаться от ее услуг.
2. Искренность. Уход за особыми детьми нельзя доверять школьникам или студентам: зачастую ими движет лишь одна цель – подзаработать. Как правило, эти люди озвучивают невысокую цену за свои услуги. Их отличительная черта – короткий срок сотрудничества: молодые бебиситтеры не способны погрузиться в мир особого ребенка, прочувствовать его душу. Лучше доверить уход за малышом-аутистом профессионалам своего дела.
3. Терпеливость. Няня-сиделка для ребенка-инвалида должна обладать непоколебимой стойкостью и выдержкой. Ее миссия – помочь ребенку полюбить мир несмотря на физиологические или психологические особенности. Деликатность и трепетное отношение к малышу – отличительные черты хороших нянь.

Знания и навыки

Няня для особенного ребенка должна уметь:

1. Взаимодействовать с малышом. О диктаторских навыках бебиситтеру нужно забыть раз и навсегда. Хорошая няня должна направлять инициативу и энергию ребенка в нужное русло. Психологи описывают няню-профессионала как человека, в которого поверит ребенок. Бебиситтер должен быть максимально ласковым, но при этом мягко проявлять настойчивость.
2. Иметь представление о болезни. Небольшой процент семей не считает профильное образование основным критерием принятия на работу. Главное – стремление и готовность няни получать информацию извне, желание внести вклад в ребенка.
3. Расставлять приоритеты в воспитании. Бебиситтеры-профессионалы знают о кругозоре малышей любых возрастов. Их задача – создать индивидуальную методику воспитания под особого ребенка. Например, у детей с нарушениями в развитии интерес к окружающему миру отсутствует. Няня должна изменить ситуацию ненавязчиво, поощрять положительные улучшения в этой области. Бебиситтер должен работать не на имидж, а на благо ребенка. Поэтому малыш после игры в песочнице может быть грязным, но счастливым.
4. Привить любовь к самообслуживанию. Няня должна научить ребенка выполнению базовых действий: питанию с ложечки, питья из чашки, использованию горшка, одеванию. Как только малыш будет делать успехи, нужно постепенно отдавать инициативу в его руки. Так маленький аутист научится ухаживать за собой самостоятельно.

Нужно ли медицинское или другое образование

Найти няню можно несколькими способами:

1. В специализированных агентствах. Этот вариант считается самым безопасным и надежным, но при этом серьезно ударит по кошельку. Организации, предоставляющие услуги по уходу за детьми, ручаются за своих специалистов. В них работают только обученные няни с профильным образованием.
2. На форумах и сайтах для родителей особенных детей, по объявлениям в соцсетях и печатных изданиях. В качестве нянь выступают матери особых детей без медицинского или психологического образования.
3. Путем обращения в службу занятости населения. Государство предоставляет обученных специалистов, активно разыскивающих работу.
4. В вузах, готовящих дефектологов, психологов, врачей. Это, как правило, лучшие студенты, находящиеся на финальной стадии завершения образования.

О профессиональной позиции

А.Ю. Артамонова. О профессиональной позиции принимающего специалиста, работающего с семьями, воспитывающими детей с особенностями развития, в отечественной специальной литературе написано не так уж много. В основном она понимается как педагогическая готовность и несет в себе черты того, что в зарубежной научной литературе принято называть профессиональной позицией «специалиста-эксперта» или же «специалиста-инструктора». Эти понятия достаточно подробно описаны в книге «Работая с семьями детей с особыми потребностями: партнерство и практика» британского клинициста и исследователя доктора Наоми Дейл .

Подобного рода позиции описываются для моделей консультирования, которые по природе своей не являются диалогичными: традиционной для медицинского консультирования модели «эксперт — клиент» и модели «пересадки отношений», часто применяемой в рамках поведенческих методов. При этом профессионал стоит на позиции силы экспертного знания. Его основная функция — выносить суждения, обучать или инструктировать родителя и контролировать выполнение намеченных им же планов. Роль же родителя по сути вторична и ограничена предоставлением информации и выполнением рекомендаций специалиста. Родитель может быть проинформирован о профессиональных решениях, но сам он никогда не вовлекается в процесс их принятия. Точка зрения родителя, его чувства и пожелания остаются вне фокуса внимания и не оказывают никакого влияния на выбор стратегии поддерживающей работы и ход ее исполнения, тем самым полностью исключается возможность партнерства.

Наш опыт супервизионной и преподавательской работы подтверждает распространенность этих схем в повседневной работе специалистов с семьями. При кажущемся внешнем удобстве и лаконичности и, главное, привычности для нашей среды экспертной позиции профессионала не вызывает сомнения тот факт, что она разрушает контакт и не способствует созданию долгосрочных отношений.

Н.Е. Марцинкевич. На сообщение родителей о том, что они испытывают значительные трудности в своих отношениях с ребенком и нуждаются в поддержке, специалист может реагировать по-разному:

• проигнорировать запрос родителей — формальная позиция, начало недоверия;
• сразу предложить варианты работы — доминирующая позиция, формирующая зависимость родителей от решений специалиста;
• погрузиться в анализ родительской беспомощности — терапевтическая позиция, на данном этапе усугубляющая у родителей чувство вины, которое заставляет их ощущать себя плохими родителями;
• постараться успокоить, ободрить — патерналистская позиция, иногда оправданная;
• сосредоточиться на ребенке, проявив интерес и готовность познакомиться с ним поближе, и попытаться найти общее, главное, объединяющее специалиста и родителей здесь и сейчас, — партнерская позиция.

Если интерес к ребенку со стороны специалиста искренен и он действительно настроен на партнерство, то отношения с семьей будут развиваться конструктивно. Но это потребует от специалиста настоящей открытости и, говоря словами Микаэля Балинта, способности забыть о своей врачебной «апостольской» роли. Впрочем, это уже другая тема… Хотя я убеждена, что от этой первой встречи с любым специалистом, от его слов, от его позиции во многом зависит, как семья будет строить отношения с помогающими людьми и вообще принимать помощь.

КАК ЭТО БУДЕТ

• Подаёте нам заявку.
• Выбираете один или несколько обучающих модулей.
• С помощью куратора определяете реабилитационный потенциал ребенка по различным международным шкалам. -Получаете доступ к информации для самоизучения: вебинары, статьи, книги, видео.
• Приходите на теоретический онлайн-урок по выбранной теме, задаете вопросы. Уроки будут в малых группах, чтобы каждый мог получить максимум от этого курса.
• Далее вы получаете домашнее задание, по итогам получаете обратную связь от эксперта.
• Далее будет практический урок с разбором вопросов от участников и домашних заданий.

Каждый участник получит по итогам курса индивидуальный Маршрут здоровья своего ребенка, подобранный по итогам анализа реабилитационного потенциала ребенка и индивидуальных консультаций с экспертами.
Каждый участник сможет получить индивидуальную консультацию эксперта одного или нескольких обучающих блоков в согласованное время.
По итогам получаете сертификат о прохождении курса и бесценные знания!Отзывы и итоги предыдущего Учебного курса.Спешите записаться!Проект реализуется за счет средств гранта БФ «Абсолют-Помощь»

Общение с незрячим ребенком

Слепые познают мир вокруг тактильно, на слух и при этом практически не ограничены ничем, кроме визуального восприятия. Правил общения с ними немного. 

Так, нельзя подходить к слепому слишком тихо, незаметно. Если вы планируете подойти, взять его за руку, коснуться плеча, обязательно сопровождайте свои действия речью. Помните, что он вас не видит и может испугаться.

Разговаривать с незрячим рекомендуется лицом к лицу. Обращение должно начинаться с его имени, чтобы ребенок сразу понял, с кем именно вы разговариваете. Как и с колясочниками, не используйте посредников, задавайте вопросы напрямую.

Если хотите заинтересовать слепого, пользуйтесь зрительным описанием происходящего с доступной для него визуально-тактильной средой. Например, не «У меня есть кот», а «У меня дома живет пушистый кот» или не «Таня идет», а «К нам идет Таня, слышишь, как шуршит трава под ее ногами (чувствуешь, как пахнет ее духами)?». Однако не спешите описывать все происходящее вокруг, не прыгайте с одной темы на другую.

Если гуляете с таким ребенком, не тяните его за собой, идите умеренным шагом. По ступенькам поднимайтесь строго прямо. Таким же образом преодолевайте препятствия. Во время поворотов комментируйте — «Направо», «Налево». Падение может привести к появлению недоверия, восстановить которое будет непросто.

Он не верил, что мы вернемся

Надежда Ярихметова вспоминает, что была не вполне уверена в правильности своего шага, придя в Морозовскую больницу. Страшно не было. Но в то же время Надежда думала: «Зачем я все это задумала? Глупости какие-то».

А Леша между тем сложил в свой пакетик принесенные ему гостинцы, рассматривал часы на руке Надежды… но он был благодарен за внимание к нему. А свою благодарность мальчик проявляет, укладывая спать, – такая привычка появилась еще с детства

Вот и Надежду он начал убаюкивать. А потом попросил спеть ему колыбельную.

«И я решила спеть ту, которую часто пою на ночь своим детям. Но когда я дошла до слов про дом, Леша прервал меня.

Но дома Надежду ждали трое ее детей, и их дедушка с давлением…пора было уходить. «Мы сказали, что уходим. Леша сразу встал, сунул куртки мне, Яне, и показывает: «Идите». Слезный канал у него нарушен, он не может плакать, но глаза стали красные. Мы сказали: «Леша, мы правда к тебе придем еще!». А он отвернулся к стене и молчит. Так мы и расстались тогда», – рассказывает Надежда.

Не сразу Надежда и Яна отъехали  от больницы. «Посмотри, как на него смотрят эти медсестры! Они боятся к нему подходить! – возмущалась Яна. –  Наша сестра, когда лежит в больнице, она с нами, а он один!».

«Ты что, хочешь, чтобы я прямо сейчас его забрала? Подожди. Сейчас тобой руководит жалость. Давай приедем дня через два. Как раз после майских праздников», – предложила Надежда.

И они снова приехали. Сдержали обещание. «Леша нас сразу узнал, захлопал в ладоши. Он очень обрадовался, закричал от радости. Я спросила: «Ты не верил, что мы придем?» и он кивнул: «Да, не верил».

«Уже после этой встречи с Лешей в мае мы списались с Аленой Синкевич, – говорит Надежда. – Тогда я уже знала, как вести себя с Лешей. Но не знала, чего же я хочу. Когда Алена спросила меня о моих планах, я ответила: «Если честно – не знаю сама, как, но я хочу как-то ему помочь».  На такое создание природы я была не готова. Но Леша уже засел у меня внутри. Я спросила Алену: «Как с этим живут?». Она сказала : «Вы первые, кто об этом спросил. Обычно сразу отказывались. А как живут? Живут, не заклиниваясь на этом». – «А если я его не возьму, и никто его не возмет – что с ним будет?»  –  «Ничего не будет. ПНИ».

Когда вражда с родственниками может помешать усыновлению

Алёна Синкевич:

— Конфликт со свекровью опасен, во-первых, тем, что он довольно легко может превратиться в конфликт жены с мужем. Во-вторых, в любом случае такой конфликт будет забирать у женщины силы, которые в период адаптации ребенка ей и так понадобятся.

Самое меньшее, что можно сделать в этой ситуации – проработать с психологом свои отношения с родственницей, чтобы хотя бы реагировать на ее выпады спокойно.

Конфликты с родственниками сейчас попадают в поле зрения психологов ШПР из многочисленных опросов, которые проходят кандидаты в приемные родители.

Надежда Терёхина:

— Плохие отношения с родственниками не особенно влияют на ребенка, если семья живет отдельно. Единственное, чему мы учим родителей на тренингах, — не стоит свои ссоры с бабушкой или свекровью проговаривать при ребенке. Информацию о конфликтах в семье ребенок воспринимает как «в семье небезопасно».

Алёна Синкевич:

— Плохие отношения человека с собственными детьми – это ситуация, которую надо тщательно изучать психологам в школе приемных родителей. Как минимум, она опять-таки чревата возникновением ожиданий:

То есть, на ребенка опять возложили некую функцию, которую он совершенно не должен выполнять. Если до этого родители не справились с кровными детьми, их способность вырастить приемного сомнительна.

Надежда Терёхина:

— Проговаривая вопрос отношений кандидатов с собственными детьми, важно различать объективно неуспешных родителей, выросший ребенок которых, например, не имеет работы или имеет судимость, и людей, которые считают, что «не смогли стать достаточно хорошими родителями своим детям». Вторые как раз внимательно слушают советы психологов, чтобы «наконец, понять, как же воспитывать детей правильно»

Нобелевский лауреат нужен им для того, чтобы почувствовать себя значимыми, то есть, реализовать за счет ребенка свои потребности.

Как общаться с детьми с аутизмом

При общении такие дети часто не смотрят в глаза собеседнику и медленно реагируют на обращенную к ним речь. Ошибочно это воспринимается как некое проявление интровертного мышления. На самом деле аутистам просто трудно заводить новые знакомства. Наладив контакт, они сильно привязываются к человеку, который им понравился.

Во время общения не следует пытаться переложить привычные ребенку вещи на другие места, насильно поправлять ему одежду, если он, например, низко надвигает кепку или выворачивает карманы. Нарушение привычного хода для аутиста вещей или того, как он видит мир, может стать причиной сильного эмоционального всплеска. Фоновый шум может вызвать у него панику, игнорирование собеседника или раздражение. Если вы действительно озабочены состоянием своего маленького друга с РАС, постарайтесь создать спокойную атмосферу для общения.

Ждать моментальной реакции от аутиста не стоит. «Поймай мяч», «пошли гулять» и тому подобные предложения могут быть проигнорированы как фоновый шум. Особенно это актуально при использовании сложных предложений с длинными конструкциями и иносказаний. Наберитесь терпения и научитесь ждать. Упростит общение использование визуальной разгрузки – дети быстрее понимают беседу с картинками и образами, чем просто разговорную. Учтите, что речь у ребенка с РАС может полностью отсутствовать, быть несвязной, ограниченной либо непонятной.

Одна из особенностей построения доверительных взаимоотношений с детьми инвалидами — создание максимально комфортных условий. Родственникам, друзьям, знакомым, к которым семья с таким ребенком собирается в гости, следует предварительно узнать, какие вещи его раздражают либо пугают и убрать их

Тоже самое относится к ценным предметам, которые могут привлечь его внимание. Имеются в виду документы, монеты, дорогие книги, украшения и так далее

Помните, что мальчику или девочке с таким диагнозом и без того сложно адаптироваться к новому месту. А негатив при строгом запрете желаемого, на котором они могут зациклиться, усугубит обстановку.

“Эти люди соображают, о чем просят?”

«Я рассказала о Леше в семье.  И мы стали читать про него. Ему тогда в Англии делали глаза и губы, чтобы он мог хотя бы закрывать глаза и мог говорить. У него нет патологии речи, просто не смыкались губы. С годами речевой аппарат закостенел, ведь им никто не занимался. Это как последствия инсульта – если потом не реабилитировать человека, не работать над восстановлением функций, то ничего и не получится», – говорит Надежда.

Наконец Надежда собралась с духом и решила увидеть необычного мальчика. Почему-то мысли все возвращались к Леше, и захотелось встретиться с ним вживую.

Желающих пообщаться с юными обитателями интерната для детей с особенностями здоровья, оказалось только трое. Надежда, ее дочь Яна и их соседка.

«Как водится, дети нам показали, чему они научились, танцевали… я смотрела на них, но Леши не видела. Потом мы начали общаться с Еленой Леонидовной, руководителем интерната, и нам сказали: «У нас есть такая девочка…».

Но я прервала эту фразу: «Мне не нужна девочка, нам нужен один мальчик. И конкретный мальчик. Леша. Фамилию не знаю». Помню, Елена Леонидовна очень внимательно на меня посмотрела. Позже она призналась, что подумала тогда: «Эти люди вообще соображают, о чем они просят? Готовы ли они к такому?».

Но оказалось, что Леша в больнице. «Приезжайте, когда его выпишут», – предложили Надежде, но она попросила навестить мальчика в больнице. И сотрудники интерната уступили перед таким напором. Получив пропуск, Надежда и Яна отправились в Морозовку.

О партнерских моделях семейного консультирования

А.Ю. Артамонова. Интересно проследить эволюцию представлений о моделях помощи семьям . Так, модель потребления, в которой родитель выступает в качестве потребителя, была описана Каннингхамом и Девисом еще в 1985 году. Роль профессионала в этой модели — направлять родителя в сторону принятия эффективного и подходящего решения. Здесь, в сравнении с описанными выше моделями, впервые появляется пространство для диалога — место для обнаружения родительской точки зрения, целей, ожиданий. Родитель может выбирать различные сервисы или вмешательства для ребенка. Профессионалы в этой модели комбинируют роли эксперта, инструктора и консультанта, хотя профессиональные инструкции и экспертиза по-прежнему остаются значимыми.

И только в модели расширения прав и возможностей, описанной Аппельтоном и Минхомом в 1991 году, впервые появляются идеи системного подхода. Модель постулирует право родителей выбирать те сервисы, которые они сочтут предпочтительными, а также осознание профессионалами того, что семья — это система и социальная сеть. Значимым признается качество отношений, которые устанавливает семья с широким кругом социальных групп . Кроме того, постулируется, что профессионалам следует учитывать тот факт, что каждая семья обладает своим уникальным стилем адаптации к потребностям ребенка. По сути, уже в этой модели родитель признается партнером.

Одной из наиболее распространенных моделей в современной зарубежной практике поддерживающей работы с семьями признается модель переговоров . Для нее характерно совместное с родителями принятие решений с целью достижения совместных разделенных перспектив.

Н.Е. Марцинкевич. И здесь хочется вернуться к идее контакта, рождающегося в обоюдном интересе к ребенку, его развитию и его потребностям. Далеко не всегда семья готова открываться для контакта. Особенности реагирования семьи и то, как она взаимодействует с миром, зависят от того, что с ребенком, когда это стало известно и как родные справились (или не справились) со своим горем . Об этих важнейших моментах не спрашивают и не рассказывают, они остаются в прошлом «по умолчанию», но именно с них началась иная семейная история. Именно от них зависит тот стиль, способ взаимодействия с миром, который изберет семья, какие стратегии и ресурсы будет использовать.

С родителями в состоянии шока или отрицания трудно разговаривать, им важно не столько знать, что делать, сколько почувствовать готовность других быть с ними, ощутить безусловную поддержку. Дополнительное профессиональное образование

Детская практическая психология

Дополнительное профессиональное образование

Детская практическая психология

• 8 апреля 2024
• 51800
• Диплом с правом работы

Сложно найти общий язык и в том случае, если родители страстно отрицают диагноз и мечутся между специалистами в твердом намерении «сделать все возможное, найти, привлечь, использовать и пр.». Вера в интернетные чудеса исподволь формирует магическое мышление, и дом постепенно превращается в филиал реабилитационного центра, на других членов семьи просто не хватает времени, число помогающих и сменяющих друг друга специалистов зашкаливает. И тогда эмоциональные, материальные, социальные ресурсы семьи истощаются. И как заговорить с родителями, когда они в таком состоянии, не вызвав у них настороженности и, может быть, чувства еще большей вины? Общение с семьей, переживающей стадию «сделки», требует максимальной гибкости, внимания к деталям, реалистичного и конкретного обсуждения перспектив обучения, социализации, развития коммуникации, форм досуга

Важно сложить эту картинку: ребенок с собственными ограниченными возможностями не должен быть жизненно ограничен. Вероятно, именно на этой стадии «сделки» начинают закрепляться основные родительские позиции — зависимо-подчиняющаяся и потребительская

Многие семьи задерживаются на этом жизненном этапе на долгие годы, вырабатывая свой стиль общения с «уже далеко не ребенком».

Мне кажется, в этой ситуации необходим профессионал, вырабатывающий вместе с семьей оптимальную стратегию баланса интересов, — семейный консультант. Потому что разговаривать со всеми членами семьи и обсуждать их позиции — задача не логопеда или физического терапевта. Семейный консультант — персона не ангажированная, вне профессиональных амбиций.

Есть ли отличия в требованиях к родителям, если они хотят взять ребенка-инвалида?

Уход за ребенком-инвалидом — нелегкая миссия, требующая как моральных усилий, так и крепкого физического здоровья.

• ст. ст.54, 151-155 СК РФ;
• Законом № 159- ФЗ от 21 декабря 1996 г.;
• ПП РФ от 17 июля 1996 г. N 829 «О приемной семье».

В этих законодательных актах перечислены требования к приемным родителям. Не могут претендовать на звание приемных родителей такие граждане:

• признанные судом недееспособными полностью или частично;
• ранее признанные судом ограниченными в родительских правах или лишенными таковых;
• те, кто был ранее усыновителем, опекуном и не справился с возложенными обязанностями (был отстранен за ненадлежащее их исполнение);
• больные, если их заболевание входит в список патологий, исключающих совместное проживание с ребенком;
• судимые за тяжкие преступления.

Приемная семья

Приемные родители должны подготовить свежие справки, в том числе и о наличии жилплощади достаточного размера, а также об уровне обеспеченности. Приемная семья — особая среда воспитания детей, при этой форме, граждане оказывают государству услуги, взваливая на себя заботы по воспитанию, обучению, лечению нездорового дитя. Услуги приемных папы с мамой, оплачиваются на основании договора с органами опеки.

Однако ни в одном документе нет отдельных указаний относительно дополнительных требований, предъявляемых к приемным родителям, желающих опекать ребенка-инвалида.

Круг лиц, имеющих право взять в семью серьезно больного ребенка, остается тем же, что и при патронаже здоровых детей.